Владислав Савин - Днепровский вал [СИ от 09.10.2012]
— Это если в том будущем победили русские. А если там правит победивший Рейх, и мы имеем дело с группой какого-нибудь Сопротивления, решившего переиграть историю?
— Генрих, мы оба знаем про план "Ост". Ты веришь, что в побежденной России остались бы какие-то лаборатории, научные институты, профессора и студенты?
— Предатели и заговорщики из того Рейха?
— А зачем им это было нужно, Генрих? Ведь если в результате изменится история, то исчезнет и тот будущий мир, а значит и они. Я говорил с людьми из Аненербе, не раскрывая им, понятно, зачем. Кстати, там много шарлатанов — но есть и очень толковые люди. Так один знаток восточной философии рассказал мне, что такое "Дао". Европейцу трудно это понять, ну представь себе поток, плетение бесконечных нитей, из прошлого в будущее. Мы видим лишь одно их сечение, в момент "сейчас". А божество видит все плетение, и может менять. Как некий китайский полководец проиграл решающее сражение оттого, что был нарушен обряд его похорон.
— Опять?!! Снова этот арийский бог?
— Да, Генрих! Как он влияет на события, помогает русским? Вселяясь в солдат, делает их берсерками, а в генералов, удивительно прозорливыми? Так понятие "прозорливость" включает в себя видение будущего, ну хотя бы в ограниченных пределах, как я раньше не мог этого понять, сделать такой простой вывод! Те, кого коснулся арийский бог, становятся провидцами. Они знают наши планы раньше, чем мы сами их примем. Они знают на кого из своих можно опереться, кто надежен, талантлив, а кто нет. И еще много всего — каков цвет волос еще нерожденного ребенка, спросил философ — а какое будет военное искусство Третьей Великой войны, если эту считать второй?
— Подожди. А как же фильм? Знания передаются прямо в разум, а пленка?
— Ну, Генрих, а как на спиритических сеансах духи запечатлевают на бумаге слова? Откуда мы знаем, что доступно для Бога — может быть в его власти превратить стопку чистой бумаги в книгу или пакет чертежей? А катушку пленки, в отснятый фильм?
— Ну и что ты предлагаешь?
— Есть у меня одна мысль. У русских должна быть какая-то организация, орден посвященных. И эта организация должна возникнуть в известное нам время, где-то прошлой осенью или зимой. Или резко изменить свой статус, увеличить влияние. Ты понял, о чем я?
— Их православная Церковь?!
— Да, Генрих! С чего бы иначе русские большевики, закоренелые атеисты, вдруг так резко сменили свое отношение к ней, и именно в это время? И Сталин приблизил к себе Патриарха, вернул ему его резиденцию, а Церкви множество церковных зданий и монастырей? И православные священники стали появляться в войсках, благословляя их на бой — вот только после такого в русских солдат и офицеров стал вселяться дух берсеркеров и нечеловеческий ум? Орднунг должен быть везде, все существующее обязано для большей эффективности иметь четкую иерархию, установленную форму. Патриарх принимает Божественную Силу, и передает ее епископам, ответственным за тот или иной район, те благославляют священников, которые делятся с солдатами. И мы имеем то, что имеем сейчас! Рейх не разучился воевать, что показал Запад. Но как воевать против такого противника?
— Ну, Руди, это уже кое-что. И ты я вижу, придумал что-то, чтобы нарушить у русских этот орднунг?
— Да. Глава русской церкви носит пока титул не Патриарха, а Местоблюстителя, это ступенью ниже. Уже много лет — и вдруг Сталину, который очень не любит конкурентов по власти и влиянию, вздумалось утвердить его Патриархом, формально будет избрание их конклавом, но ясно, что это не более чем церемония. А русские начали наступление на Днепре, снова думаешь, совпадение? Если я прав, то повышение статуса главного русского священнослужителя означает усиление вмешательства Того о ком я говорю в дела этого мира! И что после будет с Германией, с немецким народом, со всеми нами?
— И мы можем как-то этому помешать?
— Да, Генрих! Отчего русские объявили во всеуслышание, церемония провозглашения Патриарха произойдет через три дня, седьмого числа, в Троице-Сергиевой Лавре, главном русском монастыре? Отчего Сталин, если уж ему так захотелось, просто не вызвал этого попа к себе и объявил, теперь ты Патриарх? Да потому что все русские верующие в это время будут молиться в своих церквях, а Тот, которого я не называю, скажет Патриарху, да пребудет с тобой моя Сила, еще больше! Я не представляю, зачем еще этот святой отец нужен Сталину, кроме как быть Голосом Его и проводником. А место где все это будет происходить, известное кстати как издревле средоточие Силы, монастырь там был уже шесть или семь столетий, идеальное для подобных обрядов — и оно находится всего в пятистах километрах от фронта! И есть надежда, что в этот вечер Он будет очень занят, а значит может просмотреть. Есть ли у тебя, Генрих, влияние на толстого Германа, чтобы он выделил пару бомбардировочных эскадрилий?
— Последствия будут… Помнишь, что началось, когда у Коха всего лишь распяли на церковных дверях какого-то священника сельской церкви?
— Плевать! Фанатизм русских не так страшен, как их непобедимость, переживем. Так можем мы быстро организовать авиаудар?
— Обижаешь, Руди. Ты сам сколько арестовал чинов люфтваффе, а толстяк не посмел возразить? СД пока может многое, даже очень. Германа я беру на себя, а вот от тебя мне потребуется помощь.
— Что я должен сделать?
— Нам очень повезло, что парни Германа и так должны были нанести русским глубокий визит. Но я полагаю, шанс повернуть войну, чтобы наш доблестный вермахт снова стал победоносным, как год или два назад, значит больше, чем Ярославль или Рыбинск? Мы нанесем удар, а вот ты проследишь на месте, нет в кабину "юнкерса" тебе не надо, возьмешь показания у всех на аэродроме. Меня интересует поведение русских, их ответные меры и реакция после. Определим опытным путем, насколько их бог, или не знаю что там еще, всемогущ и всеведущ.
— А если бы для пользы дела надо было лететь, ты бы мне приказал?
— Конечно, Руди. Мы ведь солдаты фюрера, и интересы Рейха для нас должны быть важнее, чем даже собственная жизнь?
То же место, 10 июня 1943
— Герман рвет и мечет, Руди. Знал бы ты, что мне стоило его прижать. Докладывай о результате!
— Все в записке, Генрих. Со всеми подробностями, фактами, цифрами и показаниями выживших. Мне нечего добавить. Все подтвердилось.
— Ну, я хотел бы сначала услышать от тебя квинтэссенцию, экстракт? Подтвердилось что?
— Что ж, изволь. Русские знали почти обо всем. А гауптштурмфюрер Вернер, ответственный за безопасность Сещинской авиабазы — тупой надутый индюк. За два года не суметь выкорчевать русское подполье! Зато, боясь за свою шкуру, докладывал что "все в порядке", все тихо и спокойно. А партизаны чувствовали себя как дома в запретной зоне авиабазы! Глава подпольной организации работал там полицейским. Самолеты взрывались в воздухе "от неизвестных причин", экипажи гибли, а этот кретин Вернер писал докладные про заводской брак!
— Ты его арестовал, Руди? Или снял с должности?
— Под рукой не было, кем его заменить. Так что я всего лишь поговорил с ним, но так, что у него едва не случился удар. Впрочем, если ты прикажешь, Генрих, я займусь Сещинской авиабазой сам. И выловлю все подполье, у меня к ним теперь, в некотором роде, личный счет.
— Однако, перейдем к конкретным событиям.
— Слушаюсь. Итак, 4 июня на Брянско-Орловский аэроузел перебазировались девять бомбардировочных групп из семи эскадр, под общим руководством командира 1-й авиадивизии генерал-лейтенанта Бюловиуса, на аэродроме Сеща были вторая и третья группы 55й бомбардировочной эскадры "Грайф", вооруженная Не-111. По первоначальному плану удар должен был наноситься всеми боеготовыми машинами по городу Горький, чтобы нанести максимальный ущерб, используя эффект внезапности, резервными целями в этот вылет и основными в последующие удары были назначены Ярославль и Рыбинск, для фиксирования результатов была специально выделена разведывательная эскадрилья, оснащенная Дорнье-217.
Однако из-за переноса времени удара на трое суток, эскадры сидели на земле в ожидании. И русские партизаны будто взбесились, если раньше они больше ограничивались разведкой, то теперь за эти три дня были отмечены шестнадцать случаев нападения и убийства военнослужащих люфтваффе, причем старались выбирать летный состав! Апофеозом были обстрел территории аэродрома из 76-миллиметрового орудия, скрытно доставленного и замаскированного в лесу, выпущено двадцать снарядов, два самолета сгорели, шесть повреждены, убито и ранено одиннадцать человек наземного состава — и массовое отравление в летной столовой, здесь было хуже, семнадцать человек умерли, больше тридцати в госпитале, яд подсыпала официантка, которая успела скрыться, отрава действовала не сразу. А когда вечером 7 июня, в 20.00 бомбардировщики начали подниматься в воздух, уже в 20.35 была зафиксирована работа неизвестного передатчика, очень короткий кодовый сигнал.
